По реке Поломети

Когда друзья предложили провести отпуск на реке Поломети, что в Новгородской области, мы заколебались. Много лет подряд мы путешествуем по русскому Северу, богатому красотами и дарами природы, и в этот раз собирались туда же. Однако поддались уговорам и не пожалели.

Первое знакомство с Полометью состоялось у станции Лычково (железнодорожная линия Бологое — Дно). Небольшая речка бойко катила свои чистые воды среди цветущих лугов, полей и рощиц. Вдали виднелась сплошная гряда леса. Не спеша собрали байдарки, загрузили их и пустились вниз по течению.

За этот день нам пришлось обносить разрушенную плотину и преодолеть несколько небольших порожков и перекатов.

Постепенно характер долины менялся. Берега становились круче, выше; в основном они поросли ивняком, шиповником, черемухой, смородиной, но кое-где вплотную к реке подступал смешанный лес. Тишину нарушали лишь журчание воды, стрекотанье кузнечиков да голоса птиц.

Высмотрев подходящую полянку, остановились на ночлег. А поутру наши заядлые рыболовы, вооружившись поплавочными удочками, отправились на поиски рыбацкого счастья. Увы! Улов оказался просто смехотворный: несколько окуньков и плотвичек да единственный елец. Не более удачной была и вечерняя рыбалка.

После ужина, естественно, разговор пошел о повадках местной рыбы, которая с таким упорством игнорирует московские крючки с самыми, казалось бы, соблазнительными насадками.

—        Ну что ей надо? — задал риторический вопрос Юрий (у нас два Юрия, второго называем просто Юрой). Червя не берет, на кузнечика — ноль внимания...

—        А ты кузнечика неверно насаживаешь — с головы, а надо с брюшка, — влез в разговор десятилетний Андрей.

—        Тоже мне знаток, — пробормотал Юрий. — Тебе-то откуда известно, как его насаживать?

—        А мне один дядя в Москве сказал... Андрюшин выпад заставил нас призадуматься.

—        Рыбе все равно, с чего начинать есть кузнечика, — нашелся Юрий. — Если голодная — схватит и за ноги. — И он победно посмотрел на Андрея.

Мы дружно засмеялись.

—        В Карелии червяк — деликатес для рыбы, — вступил в разговор Юра. — А нацепишь на крючок рыбий глаз — окуни за ним в драку кидаются.

—        А каких мы щук ловили на Вуоксе! — мечтательно подхватил Юрий. — Полуметровых...

—        Сорок сантиметров, — поправила его Галя.

—        Пусть сорок, но не десять же, как сегодняшние плотвички, — не смутился Юрий.

Что верно, то верно. И в Карелии, и в Архангельской области мы ловили хороших щук, окуней, плотву, хотя никто из нас не может похвастаться глубокими познаниями в рыболовстве.

...Мы снова в пути. Под байдарками зелеными змеями вьются водные растения. Кое-где вдоль берегов, иногда посредине реки тянутся заросли камыша, хвоща. Наверняка в таких местах держится рыба, но мы торопимся — хочется засветло поставить палатки.

Стоянку устроили на изумительной поляне на левом берегу. Большая часть ее заросла диким луком, зверобоем, поповником, душицей и другими луговыми травами. Совсем рядом начинается смешанный лес без конца и края. Правый берег возвышается над долиной Поломети метров на двести, и издали он нам представляется почти отвесной стеной, густо поросшей хвойными и лиственными деревьями и кустарником. В одном месте почва сползла, обнажив живописный треугольник красной глины. Было любопытно, что же находится на горе? Этого мы так и не узнали — подняться на нее не удалось.

На другой день все, кроме дежурных, отправились по грибы. Вероятно, здесь недавно прошли хорошие дожди, и воздух был напоен ароматом полевых трав. Вверх по склону от нашей поляны тянулась заросшая тропа. Мы рассудили, что ведет она к ягодным или грибным местам. Поднимаясь по ней в гору, мы с удивлением обнаружили, что почва становится все более влажной. Сосняк сменился березняком и осинником, затем смешанным лесом. Стало сумрачнее и прохладнее, а комары атаковали нас рьяно и зло.

Но зато грибов была здесь пропасть! Такого обилия нам видеть еще не приходилось. На каждом шагу попадались подберезовики, моховики, сыроежки, валуи. А вот и боровики... До того хороши —, не знаешь, какой срезать! Но мне больше всего по душе подосиновики. Они — настоящее украшение леса. Глядишь — стоит крепенький красноголовый грибок. Совсем не обязательно, чтоб под осиной. Далеко виден он сквозь зелень папоротников и других лесных трав. Иной гриб прячется в чаще, а этот — весь на виду.

По зеркальной воде, по кудрям лозняка. От зари алый свет разливается.

Природа постепенно просыпалась. Из-за речки доносились голоса птиц. На ветке черемухи покачивался и попискивал проголодавшийся за ночь птенчик. Смешной такой, кургузый, весь взъерошенный. Неподалеку с ветки на ветку перепрыгивал его родитель и предостерегающе цокал. Но птенец совсем разошелся и знать ничего не хотел. Лишь получив в желтый клюв какую-то козявку, он на короткое время замолк и принялся нас разглядывать.

Над рекой все еще висел туман, вода несла крупные хлопья пены, взбиваемой небольшим, но шумным порожком. С крутояра послышался флейтовый голос иволги, затем он повторился и неожиданно сменился душераздирающим кошачьим воплем. Просто удивительно, как эта красивая и чистоголосая птица может издавать такой звук! Зашелестели, зашептались осины, внося свою ноту в музыку пробуждающейся природы. Наконец, туман рассеялся. Последние клубы его тихо уплыли вниз по реке. Солнечные лучи позолотили верхушки сосен и косматых елей на крутом берегу...

Нельзя сказать, что клев был очень хорошим. Но все-таки скучать не приходилось. Небольшая плотва охотно брала на червя. Иногда попадались и окуньки. А вот крупной рыбы все не было. Но и тем, что поймали, мы были вполне довольны. Хватило и на уху, и на жаренье.

И в последующие дни нашими трофеями были плотва, окуньки и ельцы. Нам стало казаться, что в этой реке вообще нет крупной рыбы. Но однажды на наших глазах местный житель подсек голавля. Тот так упорно сопротивлялся, что казалось, в нем килограмма два. Когда же рыболов, наконец, справился с ним и вытащил на берег, обнаружилось, что весит он не более граммов шестисот.

—        Это — мелочь, — пояснил рыболов. — Попадаются здесь и посолиднее...

—        А на что? — полюбопытствовали мы.

—        Да вот по росе наловил кобылок. Днем они прыткие, не угонишься. А то еще на личинку майского жука голавль хорошо берет.

На другой же день мы еще раз убедились, что местные рыболовы знают, в отличие от нас, как и на что ловить хорошую рыбу. В садке рыболова мы увидели вполне приличных окуней, плотву, подлещиков, которых он ловил поплавочной удочкой с поплавком из гусиного пера.

Мы разговорились с ним и пожаловались на фатальную неудачу в рыбалке.

—        Все туристы рыбачат вслепую, — заметил он. — А надо знать и место, и насадку, и прикормку...

Рыболов прочитал нам целую лекцию, дал множество советов, но в этом путешествии воспользоваться ими почти не пришлось — кончался наш отпуск, а с ним и рыбалка на красивой реке Поломети.

А.Чирков