Упрямый сазан
В 1961 г. я служил на юго-востоке Азербайджана в предгорьях Нагорного Карабаха, в районе населенных пунктов Агджабады, Ждановск, Орджоникидзе.
В этих засушливых местах человеком и природой была создана уникальная система водоснабжения. По обширной Карабахской равнине, переходящей в Мильскую степь (а точнее, полупустыню), от Менгечаурского водохранилища на р. Куре до р. Араке более чем на 200 км тянулись два магистральных водных канала — Главный Мильско-Карабахский коллектор и Верхне-Карабахский канал. Еще южнее, от р. Каркачай, был проведен канал им. Орджоникидзе. Ширина коллектора — 13 — 32 м; каналов — 8 — 20 м. Глубины от 1 до 5 м, скорость течения 0,2 — 0,9 м/сек. Между основными каналами существовала разветвленная сеть более мелких оросительных каналов, арыков и канав, а также множество колодцев глубиной 6 — 12 м, в том числе артезианских.
Южнее канала им. Орджоникидзе в перепаде высот от 220 до 80 м существовали уникальные подземные реки — кяризы. Началом кяриза служил артезианский или простой колодец, вырытый до уровня грунтовых вод. От него, с интервалом 30, 50 или 100 м (в зависимости от плотности грунта), в сторону понижения рельефа местности была вырыта цепочка колодцев глубиной от 4 до 7 м. Грунтовые воды сами промывали между колодцами подземные «галереи» на много километров.
По простоте сооружения, надежности и долговечности кяризы — вероятно, лучшие водопроводы. Однако есть и определенная опасность: грунты в этих местах глинистые и солончаковые, сеть колодцев-дыр ничем не обозначена и провалиться в какой-нибудь из них, особенно в сумерках — ничего не стоит. Да мы и сами, по молодости, стремились к риску. Частенько, спасаясь от жары, спускались в какой-нибудь колодец и, протянув страховочную веревку до следующего, плавали в подземной реке. И если бы глиняные своды кяриза обвалились, вытащить пловца было бы практически невозможно.
В этой сложной мелиоративной «паутине» речек, каналов и кяризов есть весьма благоприятные условия для рыбалки. Потому всегда, выезжая на трапецию, брал с собой спиннинг и удочку.
Вспоминается один случай: закончив дешифрирование карты на окраине одного из кишлаков, я прошел к узкому, мелкому арыку. Идя по течению, обнаружил вымытую в мягком грунте яму глубиной около 2 м. Невысокие камыши и трава, дно покрыто илом. С полуметровой высоты в яму, тихо журча, стекала чистая вода. На дне ее было немного — всего сантиметров двадцать. Уже пройдя мимо, краем глаза заметил какое-то движение. Оглянулся — и замер! В траве, вяло шевеля плавниками, стоял здоровенный сазан! Длиной он был не менее полуметра. Медно-бронзовая крупная чешуя поблескивала в воде. Сазан меня явно видел, кося красноватый глаз вверх, но совершенно не боялся. Осмотрев еще раз яму, я понял, что деваться сазану некуда. Да и зачем ему бежать из своего «дома-садка»? Сюда он попал мальком, здесь отъелся, вырос и заматерел. Его положение — вроде и на воле, а все же в ограниченном пространстве — напомнило мне, как моя бабушка откармливала к Рождеству гуся, подвесив его в торбе и пичкая галушками.
Действительно, чего-чего, а корма сазану здесь хватало. Водопадик постоянно поставлял ему разнообразный животный корм, в том числе и мальков. Поток воды обеспечивал рыбу кислородом, а от солнца можно было укрыться в зарослях травы. Так что эта яма была идеальной стоянкой для сазана.
Но если он сыт, как его поймать? У меня был запас белого хлеба и червей. Может, возьмет?
Проблема была и с вываживанием. Мой небольшой одноручный спиннинг с простой катушкой и леской 0,50 мм явно не выдержал бы сазана, вес которого, как я прикинул, был не менее 8 кг. Да и водить его по этой яме негде. Вывод: надо брать «на перевес».
Не торопясь, соорудил надежную снасть. На втором колене бамбуковой четырехколенки прочно привязал двухметровый кусок лески диаметром 1 мм. На конце без грузила и поплавка поставил хороший щучий двойник. Приготовил насадку.
Техника ловли была элементарной. Встав на краю ямы и хорошо упершись ногами, подносил наживку прямо к носу сазана. Он презрительно отворачивал голову, немного отплывал. Я заходил с другой стороны, опять опускал наживку и мысленно просил: «Ну возьми же, возьми!» Упрямый гигант категорически не хотел клевать. Он сыт — зачем рисковать?
Пришлось использовать «козырного туза» — большую, мохнатую, страшную медведку. Насадив ее на крючок, отошел от ямы, чтобы рыба успокоилась. Надо было менять и тактику — не подсовывать приманку «в наглую», а сплавить ее по течению, чтобы она выглядела натурально. Присел, маскируясь за травой, и пустил крючок с медведкой по водопаду. Уловка сработала! Сазан не устоял против такого угощения! Раскрыв пасть, он резко заглотил гусеницу и рванул вглубь ямы. От такого рывка я чуть было не упал в воду. Подсечка при короткой и натянутой леске произошла сама собой.
Началась настоящая борьба. Чего только сазан не выделывал — рвался в сторону, резко меняя направления, пытался оборвать леску, утыкаясь носом в илистое дно под обрывом. Так, почти в вертикальном положении, он подолгу стоял и сдвинуть его с места было практически невозможно.
Полагаясь на крепость снасти, я давал рыбе эти передышки, да и сам отдыхал от борьбы. Сколько времени мы «перетягивали» друг друга — не помню, но кажется, не меньше получаса.
Постепенно сазан устал, и я начал даже не подводить, а буквально силком подтаскивать его из глубины к мелкой нижней части ямы. Несколько раз пришлось перепрыгивать с одного края ямы на другой с риском свалиться прямо на голову моей добыче.
Спасли меня в этом поединке мощная снасть и надежный, глубоко засевший в пасти рыбы двойник. Финал был закономерен! Жаренного сазана мы с удовольствием ели два дня, позабыв об опостылевших баночных борщах и кильках в томате — обычном солдатском рационе.
О.Чоквич
